«Девушка, сама не глупая, предпочла дурака умному человеку», — писал А.С. Грибоедов о своей героине. «Софья начертана неясно», — от­зывался А.С. Пушкин, «...она грешит грехом неведения и слепоты», — замечал И.А. Гончаров.

Софья — натура страстная, живущая сильными чувствами. Мир поделен для нее на две части: Молчалин и все остальные. Но она пре­красно понимает, что Молчалин никогда не будет принят ее отцом («Кто беден, тот тебе не пара»).

Как же случилось, что умная и глубокая девушка не только пред­почла Чацкому бездушного подлого Молчалина, но и пустила слух о безумии любящего ее человека?

Софья не умеет думать — вот в чем ее беда. Не умеет отвечать за каждый свой шаг. Жизнь она строит по общепринятым образцам («А все Кузнецкий мост, и вечные французы, / Оттуда моды к нам, и авторы, и музы»). Софья зачитывается сентиментальными романами о неравной любви бедного и безродного юноши и богатой знатной де­вушки. Так же, как и Татьяна Ларина, Софья чувствует себя героиней романа. Хуже другое — Софья не видит различия между романтиче­ским вымыслом и жизнью, не умеет отличить истинное чувство от подделки.

Беда Софьи в том, что она строит свою жизнь в соответствии с об­щепринятой моралью. Для благополучия светской даме нужен «муж- мальчик, муж-слуга» — Молчалин просто идеально подходит на эту роль. Чацкий невольно угадал это: «Ведь нынче любят бессловесных». «Не человек, змея!» — бросает оскорбленная Софья. Чацкий мешает ей, оскорбляет того, кого она любит («Унизить рад, кольнуть...»).

Вся жизнь света построена на «кривизне души», поэтому так лег­ко пошла Софья на подлость, распустив слух о безумии Чацкого («Любите вы всех в шуты рядить, / Угодно ль на себя примерить?»). При этом автор отмечает ремарки, сопровождающие реплики Софьи: «про себя», «помолчавши», «смотрит на Г.М. пристально», «в сторо­ну», которые говорят о том, что это обдуманное решение. Слух, пу­щенный Софьей, стал сплетней, поддержанной обществом. «Безумен по всему!» — сделали вывод гости Фамусова. В том, что Чацкий объ­явлен сумасшедшим, есть и ее вина.

В финале комедии, видя наконец подлость и низость Молчалина, Софья испытывает свой «мильон терзаний». При этом ей хватает му­жества обвинить во всем себя («.. .я виню себя кругом»).

Безусловно, Софья — натура неординарная, при этом нельзя не видеть в ней «смесь хороших инстинктов с ложью». Эта внутренняя противоречивость делает героиню неоднозначной, не вписывающим­ся в рамки классицистической эстетики персонажем.