Сочинение

Когда мы молоды, полны сил и надежд, веры в будущее, мы обычно не задумываемся о том, что нас ждет в старости. Но, размышляя над судьбой героини К.Г. Паустовского, начи­наешь понимать, как же все-таки горько человеку, обре­ченному доживать свой век в одиночестве... Проблема оди­нокой старости, проблема разрыва связей между поколе­ниями — это важнейшие проблемы, поставленные автором в данном отрывке.

Актуальность проблемы обусловлена реалиями нашей со­временной жизни. Из века в век люди сталкиваются с такой же ситуацией, также, как героиня К.Г. Паустовского, горест­но замечают: «Не дай вам бог дожить до такой одинокой ста­рости!» Очень часто я вижу пожилых людей, которые угрюмо бредут по улицам, носят тяжелые сумки, смирившисьсо сво­им одиночеством. В своем рассказе писатель пытается пока­зать, насколько тоскливо живется забытым старикам, стара­ется вызвать сочувствие читателей к своей героине, взывая к нашим лучшим чувствам.

В этом произведении автор рассказывает о старой женщи­не, которая «никогда не жаловалась», не получая от любимой дочери ничего, «кроме денег», «но и то, бывало, с перерыва­ми». Старушка хотела только одного: увидеть свою дочь, при­ласкать её, «погладить её русые волосы «очаровательной кра­соты»». Однако Настя «вот уже четвертый год не приезжает — забыла, значит, мать». Катерине Ивановне так одиноко, что она просит отнюдь не родного ей человека прогуляться с ней в сад. Но там героиня не удержалась и заплакала, «как очень старые люди, не стыдясь своих слёз». Сетуя на эгоистичность молодости, автор осуждает нечуткость и нравственную глу­хоту детей по отношению к родителям. Автор с горечью пишет о слепой материнской любви, любви всепрощающей и порож­дающей в детях эгоизм и душевную холодность. Вместе с тем писатель преклоняется перед душевной стойкостью этой ста­рой женщины, ее умением достойно переносить свое горе, пе­ред ее добротой, великодушием. Сочувствуя своей героине, он восклицает: «...как бы я был счастлив, если бы у меня была такая мать!».

Создавая образ Катерины Ивановны, К.Г. Паустовский использует разнообразные средства художественной вырази­тельности: метафоры («висел серп месяца»), эпитеты (волосы «очаровательной красоты», «на зеленеющей заре»), фразеоло­гизмы («не ровен час», «одна на белом свете»). По типу речи данный текст — повествование с элементами описания.

Я полностью разделяю точку зрения К.Г. Паустовского. Подобное отношение к родителям жестоко и безнравственно. И оно, как правило, оборачивается потерей близких, запозда­лым раскаянием детей. Об этом писал еще А.С. Пушкин в повести «Станционный смотритель». Героиня повести, моло­дая барышня, устраивая собственное счастье, покидает свое­го отца, несчастного смотрителя, который в конце концов спи­вается и погибает. Два мира в этой повести (мир блестящего гусара Минского и мир «маленького человека» Самсона Вы- рина) несовместимы, они не могут иметь никаких точек со­прикосновения. Есть ли при этом вина за Дуней? В повести автор не выносит окончательного вердикта. Однако, на мой взгляд, несомненно, есть. И в финале героиня осознает это. Подобно блудному сыну из библейской притчи, приезжает она в родной дом и горько плачет на могиле своего отца.

Отчужденность, душевную черствость в семейных отно­шениях изображает и А. Алексин в повести «А тем временем где-то», передавая непростую историю женщины, усыновив­шей когда-то ребенка из детского дома. А спустя несколько лет у него вдруг нашлись родители. И этот самый Шурик с легкостью оставляет свою приемную мать, не захотев даже попрощаться с нею. Оказывается, он считает ее простодуш­ным, наивным человеком, не сумевшим толком устроить свою жизнь. Думаю, что подобное отношение к родителям недопу­стимо. Оно возвратится к нам сторицей, породив эту отчуж­денность в отношениях с собственными детьми.

Таким образом, рассказывая бесхитростную историю сво­ей героини, К.Г. Паустовский взывает к нашей чуткости и доброте. И тут невольно приходят на ум давно забытые слова П. Вяземского: «Любовь к ближнему должна быть запечатле­на в сердце».

Текст

Я поселился поздней осенью в деревне под Рязанью, в усадьбе известного в свое время гравера Пожалостина. Там, одиноко доживала свой век дряхлая ласковая старушка — дочь Пожалостина, Катерина Ивановна.

Катерина Ивановна никогда ни на что не жаловалась, кроме как на старческую слабость. Но я знал от соседей и от бестол­кового доброго старика Ивана Дмитриевича, сторожа при пожарном сарае, что у Катерины Ивановны — не жизнь, а одно горе горькое. Настя вот уже четвертый год как не приез­жает, забыла, значит, мать, а дни у Катерины Ивановны счи­танные. Неровен час, так и умрет она, не повидав дочери, не приласкав ее, не погладив ее русые волосы «очаровательной красоты» (так говорила о них Катерина Ивановна).

Настя присылала Катерине Ивановне деньги, но и то бы­вало с перерывами. Как Катерина Ивановна жила во время этих перерывов — никому не известно.

Однажды Катерина Ивановна попросила меня проводить ее в сад, — в нем она не была с ранней весны, все не пускала слабость.

—Дорогой мой, — сказала Катерина Ивановна, — не взы­щите с меня, со старой. Хочется мне вспомнить прошлое, на­последок посмотреть сад. В нём я ещё девушкой зачитыва­лась Тургеневым. Да и кое-какие деревья я посадила сама.

Она одевалась очень долго. Надела старый тёплый салоп- чик, тёплый платок и, крепко держась за мою руку, медленно спустилась с крылечка.

Уже вечерело. Сад облетел. Палые листья мешали идти. Они громко трещали и шевелились под ногами, на зеленеющей заре зажглась звезда. Далеко над лесом висел серп месяца.

Катерина Ивановна остановилась около обветренной липы, оперлась о неё рукой и заплакала.

Я крепко держал её, чтобы она не упала. Плакала она, как очень старые люди, не стыдясь своих слёз.

— Не дай вам бог, родной мой, — сказала она мне, — до­жить до такой одинокой старости! Не дай вам бог!

Я осторожно повёл её домой и подумал: как бы я был счас­тлив, если бы у меня была такая мать!

{По К.Г. Паустовскому)