Сочинение

Тайна русской души — предмет философских рассужде­ний большинства отечественных деятелей культуры и ис­кусства, да и общества в целом. Споры об этой загадочной самобытности характера не утихают на протяжении многих веков российской истории, и, конечно же, разговор о нацио­нальном характере не может вестись в отрыве от природы и тех богатств, которыми наше страна одарила проживающих на ее огромной территории. Так и философ Иван Ильин в своем тексте затрагивает проблему русского национального характера.

Автор говорит о неисчерпаемых природных богатствах, которыми одарила нас Россия, и положительных качествах русского человека, сумевших развиться на этой щедрой земле: он «благодушен, легок и даровит». Моральные устои, не навязанные нам извне, а естественным образом присутст­вующие в психике русского человека, неразрывно связаны с историей России и православной верой. Ильин приводит в пример монастырские трапезы, во время которых каждый «славит Бога», молитвы, с которыми мы беремся за дело. Он подчеркивает, что жизнь по Божьим законам воспитала в нашем народе щедрость и милосердие, любовь к бедным и всепрощение. Однако перечисление этих душевных качеств сопряжено у Ильина с горькими размышлениями о том, что мы не умеем правильно распоряжаться тем благом, которым одарила нас жизнь: «не ценит русский человек своего дара». Обманчивая легкость, с которой нам удается творить и рабо­тать, ведет к лености и праздности — еще одним неотъем­лемым чертам национального характера: русский «ищет легкости и не любит напряжения». К сожалению, как заме­чает Ильин, «беспечное дитя вдохновения» не осознает, что «талант без труда — соблазн и опасность», в нашем харак­тере — упование на Бога и нежелание действовать самому. От этого и происходят многие беды: безрассудство и непо­нимание угрозы ведет к непоследовательности и растранжи­риванию таланта русской души («чтобы срубить одно дере­во, погубит пять», «не справляется он хозяйственно с бременем природной щедрости»).

Философ и писатель не дает четкого ответа, как русско­му человеку перебороть эти пагубные черты характера, но в его словах читается наставление каждому из нас: мы долж­ны задуматься и наконец-то понять, что «соблазн бесхозяй­ственности, беспечности и лени» может привести страну к краху, ведь природные богатства не даются легко, их необ­ходимо разумно и терпеливо добывать «из-под спуда». Это­му мешает ложная уверенность в беспредельности русской природы и своей врожденной одаренности, из-за которой мы совершаем бездумные поступки и не реализовываем до кон­ца заложенный в нас потенциал. По мнению Ильина, каж­дый должен работать над собой и преодолевать в себе слабо­характерность. Дисциплина и воля — те черты, которым только предстоит научиться русскому человеку.

Я не могу не согласиться с позицией автора. Русскому человеку выпала большая удача родиться на этой земле и без малейших усилий получить в свое распоряжение как простор русской территории и ее щедрые дары, так и бес­крайние душевные силы, особый, противоречивый склад психики, не имеющий аналогов в других уголках планеты. Но это же наложило на нас бремя ответственности, с кото­рым мы зачастую не справляемся.

Наиболее полно и вдумчиво проблема двойственности русского характера рассматривалась в классической литера­туре, например, в романе И.А. Гончарова «Обломов». В этом произведении создается образ русского человека с его много­гранным характером, в котором столкнулись самые пагуб­ные и самые благородные черты, не позволяющие герою реализовать свой потенциал. В Обломове странным образом соединились щедрость и доброта, глубина мыслей и при этом — лень, бездеятельность, бесцельная мечтательность. «Обломовщина» — состояние общества, которое вследствие патриархального уклада и воспитания в атмосфере покоя и безмятежности потеряло способность к действию и само­стоятельной жизни. Но в русском характере при этом не пропадает стремление к познанию, духовному совершенст­вованию и жизни на благо других.

Другим примером может послужить поэма Н.В. Гоголя «Мертвые души», в которой одной из главных тем является особый русский путь и национальный характер, которому еще предстоит реализоваться полностью. По мнению писа­теля, живая русская душа не умерла в крестьянах, хотя они, находясь под гнетом крепостничества, не способны в полной мере проявлять свои душевные силы, их благие по­рывы постепенно затухают. Воспевая широту и щедрость русской души, меткость русского слова, талантливость мас­теров из народа, Гоголь не идеализирует крестьян. Он ука­зывает на пороки, присущие русским людям: неспособность доводить дело до конца («цель будет прекрасна, а при всем том ничего не выйдет»), праздное глубокомыслие, безала­берность. Прекрасные порывы народного характера превра­щаются в свою противоположность в условиях неволи и нищенской жизни.

Таким образом, Иван Ильин убеждает нас в том, что рус­скому человеку многое дано свыше, но, чтобы воспользо­ваться этим благом и распорядиться им правильно, нужно приложить усилия, воспитать в себе волю и перебороть внутреннюю склонность к лени и праздности.

Текст

(1)Россия одарила нас огромными природными богатст­вами, и внешними, и внутренними; они неисчерпаемы. (2)Правда, они далеко не всегда даны нам в готовом виде: многое таится под спудом; многое надо добывать из-под это­го спуда. (3)Но знаем мы все, слишком хорошо знаем, что глубины наши, — и внешние, и внутренние, — обильны и щедры. (4)Мы родимся в этой уверенности, мы дышим ею, мы так и живем с этим чувством, что «и нас-то много, и у нас всего много», что «на всех хватит, да еще и останется»; и часто не замечаем ни благостности этого ощущения, ни сопряженных с ним опасностей...

(5)От этого чувства в нас разлита некая душевная добро­та, некое органическое ласковое добродушие, спокойствие, открытость души, общительность. (б)Русская душа легка, текуча и певуча, щедра и нищелюбива, — «всем хватит и еще Господь пошлет»... (7)Вот они — наши монастырские трапезы, где каждый приходит, пьет и ест, и славит Бога. (Вот оно наше широкое гостеприимство. (9)Вот и эта див­ная молитва при посеве, в которой сеятель молится за сво­его будущего вора: «Боже! Устрой, и умножь, и возрасти на всякую долю человека голодного и сирого, хотящего, про­сящего и произволяющего, благословляющего и неблагодар­ного»... (10)И если в простых сердцах так обстоит, то что же думать о сердце царя, где «всей Руси было место» и где был источник любви, справедливости и милости для всех «си­рот» без изъятия?...

(11)Да, благодушен, легок и даровит русский человек: из ничего создаст чудесное; грубым топором — тонкий узор из­бяного украшения; из одной струны извлечет и грусть, и удаль. (12)И не он сделает; а как-то «само выйдет», неожи­данно и без напряжения; а потом вдруг бросится и забудет­ся. (13)Не ценит русский человек своего дара; не умеет из­влекать его из-под спуда, беспечное дитя вдохновения; не понимает, что талант без труда — соблазн и опасность. (14)Проживает свои дары, проматывает свое достояние, про­пивает добро, катится вниз по линии наименьшего сопро­тивления. (15)Ищет легкости и не любит напряжения: раз­влечется и забудет; выпашет землю и бросит; чтобы срубить одно дерево, погубит пять. (16)И земля у него «Божия», и лес у него «Божий»; а «Божье» — значит «ничье»; и потому чужое ему не запретно. (17)Не справляется он хозяйственно с бременем природной щедрости. (18)И как нам быть в бу­дущем с этим соблазном бесхозяйственности, беспечности и лени — об этом должны быть теперь все наши помыслы...

(ИЛ. Ильин)