Г. Лорка вошел в литературу после Первой мировой войны, когда катастрофичность и кризисность эпохи стали очевидными. В такие времена обостряется интерес к вечным темам, литература обращается к ним как к неким незыблемым основам бытия. В поэзии Г. Лорки такими основами становятся смерть и любовь.
В таких сборниках Г. Лорки, как «Песни», «Поэма о канте хондо», чувствуется глубокая связь его поэзии с фольклором. Как и в фольклоре, в стихах Г. Лорки рождение, смерть, любовь, материнство еще не опошлены, не превращены в заурядные повседневные происшествия, а остаются великими космическими событиями. Их окружает тайна — тайна мирового закона, чередования жизни и смерти, их глубинной неразделимости. Г. Лорка не знает и не признает мелких чувств, маленьких побед и ничего не значащих поражений. Любовь в его творчестве чревата смертью, граничит со смертью, она не любовь, если не знает такого накала. Например, в сборнике «Цыганское романсеро» — любимом сборнике Г. Лорки — действуют «лихие люди», цыгане, рожденные их воображением святые. Некоторые персонажи подсказаны преданием или воспоминаниями детства, другие вымышлены, но все они живут по законам прекрасной и трагической гармонии истинной жизни: любовь и свободу покупают смертью, на малое не соглашаются, неистово рвутся к последнему пределу.
Несмотря на то что смерть является центральным символом поэзии Г. Лорки, мир, воссозданный в его поэзии, веществен и осязаем. Все элементы Вселенной: звезды, свет, тень, минералы, растения, тела и даже отвлеченные понятия — как будто состоят из одного и того же вещества и свободно перетекают друг в друга. Простые, домашние, обыденные предметы могут вырасти до гигантских размеров, а луна, звезды, земля, океаны могут уместиться в человеческой руке («Луна, чесночная долька»).
В «Песнях», в «Поэме о канте хондо» мир вечен и гармоничен. Тоска, боль, даже смерть не разрушают гармонии, если они естественны. Напротив, на краю смерти в человеке открываются «вершины его гнева, горя и плача». Тогда слагается песня — голосом певца, рукой гитариста, телом танцовщицы движет «дуэндэ». Этим словом (в буквальном переводе «невидимка, домовой») Г. Лорка обозначал взрыв чувств, напряжение всего человеческого существа, страсть, без которой нет подлинного вдохновения. И это неистовство человек обретает, когда в «крестовый миг» — миг любви или смерти — прозревает разом свою и мировую судьбу.
Любовь и смерть тесно связаны в поэзии Г. Лорки. Эта взаимосвязь создает эмоциональный накал, напряженность чувств и глубокую философичность, свойственные произведениям поэта.