Сочинение

«Сострадание — это способность увидеть в чужих несчас­тьях свои собственные», — заметил однажды Ф. Ларошфуко. Подобного же мнения придерживается и автор данного тек­ста. Основная проблема, поставленная С. Львовым в данном отрывке, — проблема сострадания, проблема помощи ближ­нему.

Проблема эта была и остается «вечной» на протяжении всей истории существования человечества. Именно поэтому автор хочет привлечь внимание читателей к ней, пробудив не только умы их, но и сердца.

С. Львов искренне озабочен равнодушием людей к бедам своего ближнего, бесчувствием, озлоблением. По мысли пи­сателя, сострадание — это не только долг, но и благо. Людям, наделенным талантом доброты, живется непросто, беспокой­но. Но их совесть чиста, дети их вырастают хорошими людь­ми, наконец, они могут найти в себе необходимые силы для того, чтобы пережить собственную беду. Люди же равнодуш­ные и эгоистичные оказываются неспособными пережить выпавшие на их долю испытания. «Эгоизм, черствость, рав­нодушие, бессердечность жестоко мстят за себя. Слепым страхом. Одиночеством. Запоздалым раскаянием», — заме­чает писатель. Чувство сострадания — это, по мнению С. Львова, необходимая составляющая человеческой души. Равнодушие и бесчувственность нельзя оправдать никаки­ми «трезвыми» доводами, все они в устах холодных, прагма­тичных людей звучат безнравственно. Поэтому в финале сво­его текста писатель замечает: «Одно из самых важных чело­веческих чувств — сочувствие. И пусть оно не остается про­сто сочувствием, а станет действием. Содействием. Тому, кто в нем нуждается, кому плохо... Нет радиоприемника более сильного и чуткого, чем человеческая душа. Если ее настро­ить на волну высокой человечности».

Этот публицистический текст очень эмоциональный, вы­разительный. Автор использует разнообразные тропы и рито­рические фигуры: эпитеты («разговорчивые старики», «рез­вые дети»), фразеологизм («обманут их надежды»), пословицу («как аукнется, так и откликнется»), риторический вопрос («Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим рав­нодушным?»).

Я полностью разделяю позицию С. Львова. Сострада­ние — это необходимая составляющая нашего отношения к жизни и людям. Без нее жизнь наша пуста, бессмысленна. Проблема дефицита доброты и сочувствия поставлена в рас­сказе А.П. Чехова «Тоска». Извозчику Ионе, пережившему смерть сына, не к кому пойти со своим горем. В результате он рассказывает обо всем лошади. Люди же остаются безучаст­ными к нему.

К состраданию призывает нас и Ф.М. Достоевский в сво­ем рассказе «Мальчик у Христа на елке». В этом рассказе пе­ред нами предстает печальная история маленького мальчика, приехавшего с матерью в Петербург из маленького городка. Мать его внезапно умерла, и ребенок остался один накануне Рождества. Он одиноко бродил по городу, голодный, плохо одетый, однако все остались безучастны к его судьбе. Город­ские жители веселились на рождественских елках. В резуль­тате ребенок погиб, замерзнув в одной из подворотен. Если в мире нет любви и сострадания, то неизбежно страдают дети. А ведь дети — это наше будущее, это то лучшее, что есть в нас и мире.

Таким образом, автор разрешает данную проблему с точки зрения абсолютных нравственных ценностей. Сострадание и сочувствие так же необходимы человеку, как вода или воздух. Поэтому и нужно воспитывать в себе талант доброты.

Текст

Сострадание — активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к ко­торой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать — прежде всего самого се­бя — так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на по­мощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувстви­тельностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие — великая человеческая способность и потреб­ность, благо и долг. Людям, такой способностью наделенным или тревожно ощутившим в себе ее недостаток, людям, вос­питавшим в себе талант доброты, тем, кто умеет превращать сочувствие в содействие, живется труднее, чем бесчувствен­ным. И беспокойнее. Но их совесть чиста. У них, как прави­ло, вырастают хорошие дети. Их, как правило, уважают ок­ружающие. Но даже если это правило нарушится и окружаю­щие их не поймут и дети обманут их надежды, они не отступят от своей нравственной позиции.

Бесчувственным кажется, что им хорошо. Они-де наделе­ны броней, которая защищает их от ненужных волнений и лишних забот. Но это им только кажется, не наделены они, а обделены. Рано или поздно — как аукнется, так и отклик­нется!

На мою долю недавно выпало счастье познакомиться со старым мудрым врачом. Он нередко появляется в своем отде­лении в выходные дни и в праздники, не по экстренной необ­ходимости, а по душевной потребности. Он разговаривает с больными не только об их болезни, но и на сложные жизнен­ные темы. Он умеет вселить в них надежду и бодрость. Много­летние наблюдения показали ему, что человек, который ни­когда никому не сочувствовал, ничьим страданиям не сопе­реживал, очутившись перед собственной бедой, оказывается не готовым к ней. Жалким и беспомощным встречает он такое испытание. Эгоизм, черствость, равнодушие, бессердечность жестоко мстят за себя. Слепым страхом. Одиночеством. За­поздалым раскаянием.

Говорю это и вспоминаю, сколько раз слышал не слова поддержки, а возражения. Нередко раздраженные. Порой озлобленные. Характерный ход мыслей возражающих таков: «Вот вы говорите, чаще — вот вы силитесь доказать: слабых, старых, больных, инвалидов, детей, родителей надо любить и уважать, им надо помогать. Что же вы слепой, не видите, сколько инвалидов — алкоголики? Не знаете, что ли, как за­нудливы многие старики? Как докучливы многие больные? Как скверны многие дети?» Правильно, бывают и пьющие инвалиды, и занудливые старики, и докучливые больные, и скверные дети, и даже плохие родители. И конечно, куда луч­ше для всех было бы, если б инвалиды (и не только инвалиды) не пили бы, больные — не страдали или страдали бы молча, молчали бы разговорчивые старики и не в меру резвые дети... И тем не менее родителей и детей необходимо любить и ува­жать, малым, слабым, больным, старым, беспомощным по­могать. Оправданий, освобождающих от этого, не было, нет. И быть не может. Этих непреложных истин отменить не может никто.

Одно из самых важных человеческих чувств — сочувствие. И пусть оно не остается просто сочувствием, а станет дей­ствием. Содействием. Тому, кто в нем нуждается, кому плохо, хотя он и молчит, к нему надо приходить на помощь, не ожи­дая зова. Нет радиоприемника более сильного и чуткого, чем человеческая душа. Если ее настроить на волну высокой че­ловечности.

(С. Львов)