Н.В. Гоголь — поэма «Мертвые души».

В поэме «Мерт­вый души» Н.В. Гоголь показывает нам процесс нравствен­ной деградации личности на примере многих персонажей, в частности на примере истории Плюшкина. Этот герой как будто открывает нам оборотную сторону чичиковского идеа­ла — мы видим, что дом помещика полностью запущен, се­мьи у него нет, все дружеские и родственные связи разорваны, в отзывах о нем других помещиков нет и намека на уважение. А ведь был когда-то Плюшкин бережливым-хозяином, был женат, и «сосед заезжал к нему пообедать» и поучиться у него хозяйству. И все было у него не хуже, чем у других: «приветли­вая и говорливая хозяйка», славившаяся хлебосольством, две миловидные дочки, «белокурые и свежие, как розы», сын, «раз­битной мальчишка», и даже учитель-француз. Но «добрая хо­зяйка» его и младшая дочь умерли, старшая сбежала со штаб- ротмистром, «сыну пришла пора на службу», и Плюшкин остался в одиночестве. Гоголь внимательно прослеживает этот процесс распада человеческой личности, развитие в герое его патологической страсти к накопительству. Одинокая жизнь помещика, вдовство, «седина в жестких волосах», сухость и рационализм характера («...человеческие чувства ...не были в нем глубоки...») — все это дало «сытую пищу скупости». По­такая своему пороку, Плюшкин постепенно разорял все свое хозяйство. Так, сено и хлеб у него гнили, мука в подвалах пре­вращалась в камень, холсты и материи «обращались в пыль». Страсть Плюшкина стала поистине патологической: каждый день он ходил по улицам своей деревни и собирал все, что под­вернется под руку: старую подошву, бабью тряпку, железный гвоздь, глиняный черепок. Чего только не было на дворе по­мещика: «бочки, пересеки, ушаты, лагуны, жбаны с рыльца­ми и без рылец, побратимы, лукошки...». Подчиняясь жажде наживы и обогащения, герой постепенно утратил все челове­ческие чувства: он перестал интересоваться жизнью своих детей и внуков, рассорился с соседями, отвадил всех гостей. Жизнь его стала пустой и бессмысленной. Так, Гоголь гово­рит о том, как опасно для человека растерять все идеалы юно­сти, как опасно потакать собственным порокам.